Отечественная война 1812 года

Второе стояние на Угре. 1812 год.

Итак, рано утром по приказу Наполеона части, возглавляемые генералом Эверсом, выдвинулись из Вязьмы по дороге на Юхнов.
Документальных источников о тех событиях немного. Наиболее подробно они описаны в воспоминаниях Дениса Давыдова. Уточнить их могли бы документы с французской стороны. Архивы Европы по этой тематике ещё недостаточно хорошо изучены. Из-за скудности источников некоторые пробелы приходится восстанавливать, исходя из общей логики военных действий. Рассмотрим хронологию событий:

14(26) октября.
В первой половине дня отряд Дениса Давыдова перешёл из села Кикино в село Лосьмино. На привале его отряд атаковал авангард генерала Эверса.

Из воспоминаний Дениса Давыдова:
«Но вместо того, чтобы авангарду его ударить, с криком в деревню, где все мы были в разброде, неприятель открыл по нас огонь из орудий и стал занимать позицию... Авангард мой ударил на авангард неприятеля и опрокинул его, но, быв в свою очередь опрокинут бросившимися вперед неприятельскими двумя эскадронами... Видя, что неприятель не только не смутился отражением своего авангарда, но, получив новое подкрепление со стороны Вязьмы, двинулся вперед с решимостию, я решился не противиться его стремлению и отступить тем порядком или, лучше сказать, тем беспорядком, который я испробовал в Андреянах. Вследствие чего я объявил рассыпное отступление и назначил сборным местом село Красное, за рекою Угрою, известное уже казакам моим. По данному сигналу все рассыпалось и исчезло! Одна сотня, оставленная с хорунжим Александровым для наблюдения за неприятелем, продолжала перестреливаться и отступать на Ермаки к Знаменскому».

Под напором превосходящих сил отряд Дениса Давыдова отступил к деревне Красное. Треть отряда, возглавляемая хорунжим Александровым, отступила к Знаменскому.

15 (27) октября.
На рассвете отряд Дениса Давыдова достиг села Красного на правом берегу р. Угры. Место это весьма удобное для обороны: с запада село прикрывала речка Угра, а с высокого берега открывался хороший обзор по направлению к калужскому тракту. Утром этого же дня отряды генерала Эверса подошли к деревне Заречье, расположенной на левом берегу Угры.

В биографии генерала Эверса имеется интересное упоминание об этих событиях: «Затем он повел пять тысяч человек навстречу Императору, чтобы при его отступлении организовать проход через территорию занятую противником, генерал восстановил сожженные русскими мосты, открыв тем самым дорогу из Вязьмы на Калугу, из-за чего впоследствии был удостоен звания барона Империи».

Единственный мост, который мог встретиться генералу Эверсу по этой дороге, это мост через Угру в районе Заречья-Знаменки! О существовании моста в этом месте ранее ничего не было известно. На картах 18-начала 19 в. здесь обозначен только брод. Возможно, что мост был выстроен в ходе войны 1812 года, для переброски войск на театры военных действий.
Уничтожение моста могло приостановить продвижение отрядов Эверса и ополченцы этой возможностью воспользовались. Подойдя к Знаменскому, Эверс обнаружил, что мост сожжен. Вспомним, что по приказу Императора дорога на Юхнов должна была быть пригодна для почтового сообщения. Руководствуясь приказом, генерал Эверс решил восстановить мост. Французы начали разбирать дома жителей Заречья на брёвна и доски. Здесь же были установлены пушки, которые отгоняли казаков на противоположном берегу.

16 (28) октября.
Из воспоминаний Дениса Давыдова: «Шестнадцатого в ночь я получил известие от начальника сего ополчения капитана Бельского о том, что 16-го, поутру, неприятель, подошедши к последнему селу (Знаменскому), намеревался его занять, но, увидя в нем много пехоты, выстрелил несколько раз из орудий и отступил в Ермаки».
Это сообщение вызывает сомнение в правдивости и вот почему. Именно в этот день в этом районе находился ещё один свидетель тех событий – капитан Франц Рёдер, направленный комендантом Вязьмы (генералом Тестом) на рекогносцировку местности.

Вот как Франц Рёдер описывал происходящее в своем дневнике:
«28 октября...До Свиридово мы ехали по хорошим дорогам, всегда следуя по краю долины на высоком берегу Угры. Здесь все еще было много скота и свиней, а деревни, которых было довольно много на этой дороге, оставались полностью нетронутыми, хотя, ранее здесь уже проходил польский армейский корпус. Здесь не было недостатка в местах, где можно было ночью разбить лагерь для людей и лошадей. Эта дорога была так хороша, как только можно было пожелать. На участке, по которому мы двигались, не было даже болотистых мест и река Угра в стороне, хотя и имела несколько бродов, но хорошо простреливалась с флангов и поэтому была удобна для отступающей армии, к тому же она представляла собой хорошее препятствие для казаков.
Тут со стороны Свиридовой на дороге, ведущей из Юхнова, был замечен отряд, который нельзя было принять за свой. К сожалению, у нас не хватало кавалерии, чтобы узнать подробнее о принадлежности этих войск. И учитывая, что в районе Сельцо уже были замечены всадники с ружьями, следовавшие за отрядом и как будто наблюдавшие за нами, то капитан Рёдер не решился идти по маршруту вдоль Угры до пересечения с дорогой на Юхнов, и тем более, что он не был уверен, что !мост! через Угру перекрыт с нашей стороны. Поэтому он шел по боковой тропе, ведущей прямо на Ермаки... 29-го числа, выступив под покровом сумерек, быстрым маршем, после полудня мы достигли Быкова (под Вязьмой). Капитан Рёдер узнал от командира, что войска, которые были замечены на другой стороне Угры у Знаменского, принадлежали маршевому отряду генерала Эверса и незначительным отрядам противника».
Заметим, что в дневнике Франца Рёдера тоже упоминается мост через Угру. Кроме того, отряд Эверса был замечен на противоположном берегу Угры, а значит к 28 октября мост через Угру был восстановлен.

17 (29) октября.
Утром этого дня Денис Давыдов направил авангард с разведкой на Ермаки. Заметив его, французские кавалеристы начали преследование, остановившись только на берегу реки Угры. После небольшой перестрелки, части неприятеля переправились вброд на противоположный берег и продолжили преследование. Скорее всего, это произошло в районе деревень Высокое-Гатишино (окрестности этого места сейчас уничтожаются карьером). На 1-вёрстной карте 1848 г. здесь как раз отмечено два брода.

Из воспоминаний Дениса Давыдова: «Перейдя через Угру, авангард мой дал мне знать, что, будучи атакован неприятелем под Ермаками, он с поспешностию отступает и что неприятель в больших силах за ним следует с чрезмерною наглостию. Я рассудил послать к нему на подмогу одну сотню, а всю партию переправить обратно через Угру. Едва успел я перебраться на левый берег оной, как увидел вдали дым выстрелов и скачку кавалерии. Это была погоня за моим авангардом. Вскоре показались на горизонте две черные колонны неприятельские, идущие весьма быстро. Авангард мой прибыл к берегу, бросился вплавь и соединился с партией, а неприятельские передовые войска, остановясь на той стороне реки, стали стрелять из ружей и пистолетов, в одно время как часть оных искала броду выше того места, где находилась партия моя. Я увидел по сему, что стремление неприятеля не ограничится рекою, и потому взял меры к отступлению на Федотково. Вследствие чего и дабы совершить оное безопаснее, я немедленно послал три разъезда по десяти казаков каждый: один на Кузнецово к селу Козельску для открытия левой стороны, дабы никакой другой неприятельский отряд не мог сбоку помешать моему отступлению, второй - в Федотково,..а третий - в Знаменское с повелением Бельскому оставить немедленно сие село, с поголовным ополчением и с моею пехотою поспешнее следовать по Юхновской дороге к селу Слободке».
А что происходило в этот момент в районе Знаменки? По-видимому, ополченцы, потесненные подразделениями генерала Эверса, отступили к Слободке. В своём дневном приказе об Денис Давыдов закрепил случившееся.

В это время отряд Дениса Давыдова прошел семь верст от реки и остановился в районе Жолобово: «Сначала все шло удачно: перестрелка умолкла и мы продолжали путь беспрепятственно, но едва успели пройти около семи верст, как оба первые разъезда во всю прыть прибыли к нам навстречу и уведомили меня, первый: что другая конная неприятельская колонна идет на дорогу, по коей я следую, а второй: что и в Федотково вступил неприятель. В доказательство первому известию неприятель стал уже показываться с левой стороны, а последнее подтвердил мне прибывший из Федоткова конный крестьянин, который сам видел неприятеля, вступившего в село, и с тем оттуда выехал, чтобы меня уведомить».
Французские кавалеристы хотели окружить отряд Дениса Давыдова по параллельной дороге через Науменки и Федотково. Заметив погоню, Денис Давыдов отошел на Песково и далее на Кобелевский брод: «Обстоятельства представлялись не в розовом цвете! Долгое размышление было неуместно; я немедленно, поворотя вправо на Борисенки и переправясь чрез Угру при Кобелеве, прибыл в Воскресенское, находящееся на границе Медынского уезда, возле дороги из Юхнова в Гжать».
Неприятель продолжил преследование, но, по-видимому, безуспешно. Удивительно, как эти события перекликаются с тем, что произошло в январе 1942 г., когда отряд Молленгауэра точно также от Науменок и Федотково пытался окружить партизан в д. Жолобово.

18(30) – 19(31) октября
К этому моменту оперативная обстановка сильно изменилась. 24 октября произошла битва под Малоярославцем. После некоторых раздумий, 26 октября, Наполеон решил развернуть свои войска и отступать к Смоленску по старому маршруту через Можайск, Гжатск и Вязьму. Необходимость в линии сообщения через Юхнов автоматически отпала. Можно предположить, что 29-30 октября известия об этом достигли генерала Эверса и его отряд развернулся.
Хотя, по воспоминаниям капитана Франца Рёдера отряд генерала Эверса вернулся в Вязьму только 1-го ноября: «1 ноября генерал Эверс со всем своим отрядом, который, возможно, составлял 2400-2500 человек, снова вошел в Вязьму...в этот день был сильный иней, ночью было, конечно, до 3-х градусов холода по Реом...Наполеон был занят беспрестанно, и едва ли спал три часа, как об этом можно было заключить по освещению его комнаты. Солдаты корпуса Эверса шумели всю ночь в части города за рекою Вязьмою. Я несколько раз посылал сильные патрули унимать их на улице и в домах, где они страшно кричали. На другой день был приказ, уничтожить этот корпус, а батальоны разкассировать по своим корпусам».
Спустя два дня под Вязьмой произошла битва авангарда русских войск под командованием М. А. Милорадовича с отступающими войсками Наполеона. Поражение лучших французских корпусов в этом бою окончательно подорвало моральный дух в наполеоновских войсках. С этого момента их отход превратился из вынужденного тактического манёвра в катастрофическое отступление.

Последствия войны 1812 года.

После ухода французской армии, огромное количество трупов людей и лошадей лежало в полях и по обочинам дорог. Чтобы не допустить распространение эпидемий, специально снаряженные команды свозили эти останки и закапывали в больших ямах. В декабре 1812 г., управляющий смоленским имением Юсуповых докладывал владелице: «По требованию Калужского Г-на губернатора Каверина для убрания мертвых тел по вяземской дороге в числе прочих и с вотчин вашего Сиятельства поставлено было рабочих людей 500 человек и 150 лошадей, которые находясь тамо десять дней, возвратились, не окончив своего дела за нападшим глубоким снегом, а отставлено сие до будущей весны».

Велик был материальный ущерб, нанесенный жителям Юхновского уезда. Предводитель Смоленского дворянства Фёдор Лыкошин писал Григорию Андреевичу Глинке: «В 1813 году в феврале месяце возвращался я из Рязанской губернии через Тулу и Калугу. В Смоленской губернии, проезжая через Юхновский уезд, первые следы разорения увидел я на берегах реки Угры: большое село Знаменское, принадлежащее кн. Шаховскому; половина сожжена; в пяти верстах от оного, его-ж Шаховского, село Вёшки, где был огромный господский дом с принадлежащими к нему строениями, равно как и всё село сожжено без остатка».
Всего по уезду было сожжено 198 домов.

Часть ущерба была возмещена местными властями. Для расчёта компенсаций, по имениям были подготовлены специальные ведомости с перечнем сожженного, украденного и попорченного имущества. Из доклада управляющего смоленским имением Юсуповых: «Учрежденный в городе Вязьме комитет требует от всех владений ведомостей: сколько в котором причинено разорения и убытков от армий французской и российской, каковая ведомость сочинением мною начата, но как оная будет в обстоятельствах обширная и затруднительная в рассуждении многих деревень, то не так скоро и окончится может. Другую ведомость, если в вотчине других помещиков крестьяне и другого звания люди, которые лишась своих домов и какое оказывается им пособие».

В 1813 г. власти распространили предписание о сдаче оружия, оставшегося на руках у населения. Вот как выглядел реестр сданного в церковь для передачи властям оружия по селу Воскресенскому Юхновского уезда:
«Села Воскресенского реестр. Села Воскресенскаго священник Стефан Никитин принес в церковь купленное им исправное французское ружье. Онаго ж села отставной солдат Егор Тимофеев принес два ружья, из коих одно с неисправным курком, а другое без гаек. Удельной волости деревни Мармулей от крестьянина Андрея Никитина принято исправное французское ружье. Той же волости и деревни от крестьянина Автонома Феоктистова принято ружье попорченное и без шомпола. Вотчины княжны Екатерины Григорьевны Щербаковой деревни Карпищева крестьянин Иван Алексеев принес русское ружье без курка. Вотчины госпожи Анны Александровны Лопухиной деревни Вязищей (?) крестьянин Василий Александров исправное французское ружье. Удельной волости деревни Гречишинок крестьянин Василий Сидоров принес испорченное французское ружье и без шомпола. Он же крестьянин принес солдатский кивер без всех к нему принадлежностей. Отчины господина Воейкова деревни Березок (?) от крестьянина Изота Тихонова принято французское ружье с неисправным курком. Села Воскресенского удельной волости от крестьянина Матвея Семенова принято исправное французское ружье со штыком. От него же принята патронная сума с перевязью. Удельной волости от крестьянина деревни Мармулей Егора Онофриева принято исправное французское ружье. От него же тесак солдатский с медным эфесом».

Летом 1813 г. прошел торжественный крестный ход с иконой Казанской Божьей Матери, приобретённой на средства жителей Юхновского уезда. Начальным пунктом церемонии было выбрано с. Городищи (ныне Угранский район).
Описание торжества: «6 июля из села Богородищ, имения Храповицкого, выступила по направлению к г. Юхнову торжественная процессия, состоявшая из трёх священников, диакона и множества народа. На пути икону в каждом селе встречали с колокольным звоном. Вечером 7 июля торжественная процессия приблизилась к г. Юхнову. Здесь на выгонной городской земле, близ большой дороги, икона поставлена была под нарочито для этого устроенным балдахином и совершена всенощная. На следующий день, 8 июля, в день Казанской Божией Матери, по отправлении в городских церквах ранних литургий, в соборе совершено водосвятие, по окончании которого учинен крестный ход, при множестве народа, бывшего в это время в городе по случаю ярмарки, и колокольном звоне. На обратном пути до самого собора св. икона была несена под балдахином священнослужителями среди св. икон и в предшествии хоругвей и крестов, при пении церковных песнопений. Обошедши кругом собора, в притворе (между колокольней и собором) протоирей и благочинный гор. Юхнова Лелюхин произнесли речь. Затем последовало достодолжное поклонение икон, после чего протоирей Лелюхин и соборный священник Часов внесли икону в собор и поставили на нее уготованное место. Затем соборне совершена была божественная литургий, по окончании которой протоирей Лелюхин снова сказал приличное торжеству слово. Торжество закончилось молебном с провозглашением многолетия царствующему дому, храброму русскому воинству и всем православным христианам».