Воспоминания о Великой Отечественной Войне

[Rechnick]

Хорошо, что кое-что до нас доносится от.....туда!
САШОК

Кстати, Ольга Кожухова жива, не так ли?

[Константин]

Воспоминания Смирновой Валентины Филипповны и Киселева Вячеслава Михайловича.

Еще до войны началась первая волна коллективизации. Малая Буславка или как ее все называли Деревушка к началу войны уже была пустая. Несколько семей переселились из Деревушки на южную окраину Шумихино. Хутор Коллектив также опустел. Одна семья из Коллектива жила в Шумихино. Также хутора были за западе и юго-западе от Шумихино. К югу от Шумихино есть место «вышка», геодезический пункт там существовал еще до войны. Хутор по дороге от Коллектива до Буславы к началу войны запустел. Там два дома стояло. Сейчас это место можно найти только по двум квадратам крапивы у дороги. Кому он принадлежал и название не известны. Деревня Родня еще до войны опустела. Даже названия такое знали не все жители Шумихино. Чаще всего эти поля вдоль дороги на Беляево называли «первой» и «второй Пожожкой». Населения в целом было уже мало, люди уходили в города. В Борисенках стояла кузница у переезда на ту сторону оврага на западной стороне. В Шумихино на месте коровника стояла школа, а на горке несколько сараев для сена. Войну мы запомнили особенно отчетливо.
В октябре 41 года в Шумихино появилась техника, которую мы и видели то впервые: машины, люди на мотоциклах, пешком никого. Первая мысль, которая у нас появилась, что это прибыла американская помощь. Но увидя немецкий крест на капоте машины мы поняли, что это немцы. В школе эту символику уже проходили. Техники было так много, что она просто не помещалась на улице Шумихино.
В.Ф. : Одна из немецких машин остановилась напротив нашего крыльца. Немец подозвал мою маму, по русски «Не бойтесь», мама обошла машину- там сидел переводчик. «Как проехать на Родню?» спросил немец. «Да я не знаю такой деревни» ответила мама. – «Как же вы здесь живете, а не знаете? Пожожку знаете?». «Пожожку знаю» ответила мама и немцы поехали. Это был передовой разведывательный отряд немцев.
В это же время в деревне начали появляться части выходящие из Вяземского котла. Были и организованные части, которым был дан приказ остановить немецкий десант.
Наши не знали, что здесь находятся регулярные части немцев. Вскоре в Шумихино завязался бой. Все мирное население ушло в поле и попряталось по ямам. Когда мы там сидели, то только пули свистали над нами, но никого не задело. Когда бой закончился, немцы собрали своих убитых. Куда дели русских убитых, мы не знаем. Наши отходящие части побросали технику в лесу юго-западнее от Шумихино. Помнится еще пушка стояла на краю поля. В лесу на дороге стояли тягачи Кировцы с пушками, у которых были поломаны затворы. Командиры просто все бросали и бежали в лес. Немцы настолько были уверенны в своей победе, что пленных не конвоировали. Просто указывали дорогу на Юхнов, винтовки наших бойцов ломали прикладом об дерево. Кто-то из них шел на Юхнов, а кто-то в лес и в беглецы. Часть отступающих останавливалась в Шумихино и оставалась в зятьях или помощниках.
Однажды, группа наших бойцов, осевшая в Шумихино, решила прогнать немцев- фуражиров, которые постоянно наведывались в Шумихино за продовольствием или сеном. Обоз то наши прогнали и никого не убили, но на следующий день в деревню прибыл отряд карателей финнов. Они были на лыжах и особенно злыми, поэтому финнами их и называли.
В.М.: Один такой финн зашел в наш дом и начал обыскивать его в поисках теплой одежды и валенок. Он увидел валенок на моей маме, отобрал их, но они не налезали на ногу. (в таких случаях отрезали пятку). Мать сделала замечание, что они малы. На что этот немец рыкнул на нее и замахнулся прикладом.
В феврале 42 года в наш район прибыла 33-я красная армия. Наши стояли в Шумихино. В Пожожке, где тогда было два дома, расположились партизаны.
В.М: Расскажу такой случай. В то время наша семья переехала из Шумихино в тыл в Борисенки. Однажды я, мои братья и мама поехали за картошкой окружным путем через Буславу и Пожожку в Шумихино. Тогда мы не знали, что между партизанами и нашими частями была договоренность, что ездить на Шумихино можно только через Коллектив. Мы подъезжали на санях к Шумихино. Из крайнего дома по нам дали пулеметную очередь. Тогда этот дом только построили, в 90-е годы он принадлежал семье Соколовых. Мы все соскакивали с саней. Моя мама осталась в санях и сказала, что она ранена. Уже темнело. Мы по темну пошли в Пожожку к партизанам. Те очень долго совещались - идти им под Шумихино подбирать мою маму или нет. Один сказал: «Немцы вон и убитых подбирают, а мы раненную не можем спасти» В итоге решили помочь, но тут уже подоспел посыльный из Шумихино и сообщил, что она жива и находится в Шумихино. Потом мы вернулись в Борисенки. Там оставалась грудная дочка с бабушкой.
На Коллективе у наших была засада. Наши жили там в шалашах. Немцы ездили туда за сеном. Дорога до коллектива была расчищена, а на Борисенки уже нет. Однажды немцы нарвались на засаду, много там их полегло. Человек 40-50. Было это еще зимой 42 года. Немцев расстреляли в упор, никакого боя там небыло. По обеим сторонам расчищенной дороги лежали трупы. То тут то там торчали ноги- руки из сугробов.
Боеприпасов наших не было. Немец мог час поливать минометным огнем нашу деревню. А когда огонь заканчивался наши отвечали одним- двумя выстрелами и все.
В.Ф.: О бое за д. Борисенки. Тогда наша семья переселилась в Борисенки. Когда бой начался мы все попрятались в погребе. Одна мина попала в трубу и прямо в дом. Кого то убило. После боя всю деревню согнали в крайний дом у спуска с горки. И сказали уходить или в Староселье или Слободку, а в Борисенках все дома заняли немцы. Мы побрели в сторону Слободки. Там нас разместили в одном доме, там яблоку негде было упасть. Люди спали стоя. Здесь были все и Шумихинские и Борисенские и Ломенские. Вскоре нас в лагерь под Рославль, оттуда в вагонах для скота нас этапировали в Гомель, а там уже отпустили. Зачем нас везли мы не знаем.
В.М.: После боя за Борисенки, который длился часов 5. мы побрели к Коллективу. Уже темнело. Там мы остановились в шалаше. Наших уже небыло. Один только застрелившийся обмороженный красноармеец лежал в шалаше. Посовещавшись мы решили идти прямой дорогой на Буславу. Была ночь. По дороге по нам открыли огонь и пришлось повернуть. Остались мы в Коллективе, а на следующий день туда пришел здоровенный немец.
Нас построили шеренгой вдоль дороги между Коллективом и Шумихино. Мы думали только об одном, что все..хана. Сейчас нас расстреляют в отместку. Из шеренги выбрали пару стариков покрепче и отправили собирать немецкие трупы по отвалам дороги. Мы пошли в Ломенку. По дороге идем…вдруг видим танки едут. Едут и не снижают скорости, еле успели вскочить на снежные отвалы, а они были высокие…В Ломенке пособирали картофельных очистков по пойкам, поели. А ночевали мы в бане. Столько людей туда набилось. Стояли мы там как в хлеву. В Слободку нам сказали не ходить, а то могут угнать в Рославль. Потом мы вернулись в Шумихино. Тогда местным жителям разрешили жить в сараях.
Десантники высаживались на ложные огни зажженные немцами, поэтому их так разбросало.
Однажды на Шумихино вышел русский солдат. Идет к домам. В правой руке у него наган. Идет и не останавливается. Нас ребятишек немцы подослали к нему. Мы мол сдавайся, а он все идет. Ну немец прицелился, выстрелил. Красноармеец упал. Потом рюкзак его открыли, а там шоколад. Немец посмотрел и уважительно кивнул «комисаррен».

[Patriot2]

Так вот откуда взялись тягачи и пушки, которые немцы обнаружили после уничтожения группы Ефремова.

[Константин]

Да, есть немецкий отчёт об их осмотре.

[надежда]

Немного добавлю про Пожожку(или Понасенки по-местному). Там жила моя прабабушка и прадедушка. У них была своя кузница. Деревня была 5-7 дворов. Фамилия их была Чакушкины. Деревня была сожжена за связь с партизанами.Всех согнали в большой сарай для лошадей и подожгли.Спаслись несколько человек. Мои родственники, они были детьми и немцу сказали, который их охранял, что "мы тут живём". Он ответил, я отвернусь, а вы бегите-вот так и спаслись. Трупами людей заваливали колодцы.Было много людей, они шли колонной со всей округе, с Лёвкина, с Лытьева, и т.д. Упадешь в колонне-пуля на месте, перешагивали и шли дальше. Моя тётя родная носила хлеб в Пожожку партизанам, а дядька родной был у Ефремова в армии, пацаном 16 лет сбежал в 41-м. Эта женщина , которая спаслась-сейчас жива, кому интересно могу дать её координаты.

[сашок]

Вчера на Урале на 89-м году скончалась Арсентьева (девичья фамилия) Варвара Егоровна, род. в деревне Бокшино - недалеко от Кошняки была деревня. Поступила в 1942-м девчонкой в подразделения 33-й армии, с ним прошла, вроде, до Берлина. Потом еще была долгая жизнь.
Вечная память.

[Patriot2]

Конечно, самые страшные и трудные времена были зимой весной 42 года, когда здесь была 33 армия. У нас и так была не богатая деревня, а к концу зимы жрать совеем стало не чего. У них в деревне было солдат человек 20 и в Козлах тоже стояли наши. У жителей насильно ничего не отбирали, но воровали кур. Ну а куда тут денешься, нам самим есть было не чего не помирать же с голоду. Кур даже в домах прятали. Как то однажды все солдаты кто стоял в Песьково. Вдруг разом ушли. Мы думали, что сейчас немцы придут, но на следующий день опять пришли наши. Мы их заметили еще утром, они в лесу у деревни прятались, наверное, выясняя, есть ли немцы или нет. Потом днем пришли в деревню. Тоже стали просить еды. У соседа была корова, и он сказал, что они могут надоить молока. Он и нас, детей молоком подкармливал. Я старше была и свое молоко, когда могла, брату отдавала. Солдат было пять человек. Сосед сказал, чтоб малому молоко дали бы. Они взяли ведро, и пошли к сараю. А мы с братом увязались за ними. Сарай выходил как раз на Угру и когда солдат вошел в сарай с той стороны реки вдарил пулемет. Раньше до этого с той стороны немцев не было. Мы спрятались за сарай, а пулемет все строчил в нашу сторону. Вдруг мы поняли, что сарай с другой стороны загорелся. За ним чуть поодаль стояла скирда, а за ней кусты, и картофельная яма. Но до скирды нужно было еще добежать. Вдруг скирда тоже загорелась и от нее повалил сильный дым. И мы все через этот дым побежали. Когда оказались в безопасном месте мы увидели, что сосед сарай горит уже очень сильно, а перед ним лежит убитый сосед. Наверное, хотел корову спасти. Один из солдат, пока бежал, потерял валенок и ему по очереди остальные давали свой погреется. Уже темнело, сарай обвалился и догорал. От него пахло горелым мясом. Мы подошли к нему. Посреди лежала обгоревшая корова, а под ней придавленный боец, который пошел корову доить. Стоял сильный жар и подойти ближе было нельзя. Брат принес пожарный багор и стал пытаться оторвать куски мяса от коровы. Один из солдат отнял у него этот багор и стал отковыривать куски сам. Я не могла смотреть на обгоревшего солдата и отошла. Потом брат принес длинную толстую проволоку, и попытался орудовать ей, но его прогнали, ударив багром по спине, а прут отняли. Мы отошли в сторону и стали смотреть издали. Не съедят же они всю корову. Потом к нам подошли еще бабы, но солдаты их к корове не подпускали. Хоть уже было темно, но с той стороны опять ударил пулемет. Одного из солдат ранило, его оттащили в сторону и дали ему кусок мяса. Потом нас увели, но мы утром вернулись, в надежде, что может, что то осталось. Но коровы уже не было, солдат тоже не было. Соседского деда унесли, только лежал обгоревший боец и поодаль второй, которого ранило и он умер.

[Павел]

Вот выдержка из воспоминаний (очень мне понравившихся между прочим) "Родные лица" Наталии Арской, внучки Павла Арского:

"Отец очень скупо сообщал родным о своей фронтовой жизни. Маме в Ашхабад он пишет, что был в командировке в Наро-Фоминске и принимал участие в боях. Бабушку он старается не огорчать и только один раз, вскользь, упоминает, что они сделали марш-бросок на лыжах в 30 км. Летом 1942 г. их часть, видимо, после боев проходила основательную переподготовку в подмосковном Реутове, тогда бабушка могла к нему приезжать. Однако уже с июня письма от него стали приходить все реже и реже и, хотя на них по-прежнему стоял штемпель Реутова, это совсем не значило, что он был там.
19 сентября 1942 г. он пишет бабушке письмо, не вселяющее никаких опасений за его жизнь, и она ждет весточку, чтобы к нему приехать. А он в это время был уже далеко от Москвы и принимал участие в боях под Смоленском. Его молчание длилось почти полгода, а потом пришла похоронка - узенький листок бумаги с коротким сухим текстом, напечатанным на машинке: "Арский Александр Павлович, рождения 1922 года, убит 2 октября 1942 года в 3 часа утра, осколком мины.
Похоронен 2 километра Западнее дер. Красное, Темниковского района, Смоленской области."
Если посмотреть по карте, это место находится недалеко от деревни Королево, где родился дед Павел. Вот такие парадоксы иногда устраивает жизнь - отец родился в Смоленской области, а сын там погиб, защищая родную землю от иноземных захватчиков.
Бывают на свете и другие удивительные вещи. Почти 60 лет спустя после гибели отца я встретила его однополчанина Николая Кирилловича Батаева*. Причем выяснилось это не сразу. Я тогда работала в многотиражной газете завода "Москабельмет", а Николай Кириллович как ветеран войны часто писал в газету свои воспоминания. Это был милейший и добрейший души человек. Когда-то он занимал на заводе пост зам. директора по кадрам, хорошо относился к людям, и его очень уважали в коллективе за чуткость и доброту. Прошло лет пять. Однажды во время очередного банкета в заводской столовой в честь дня Победы мы оказались с ним за одним столом. Ветераны, как полагается, выпили фронтовые сто граммов, оживились и стали вспоминать боевое прошлое. Почему-то разговор зашел о моей фамилии, и я стала рассказывать о своем деде, поэте Павле Арском.
- Постойте, постойте, - вдруг сказал Батаев, - а ведь я знал сына поэта Арского - Сашу Арского.
И Николай Кириллович посмотрел на меня, как будто увидел в первый раз.
- Так, выходит, это ваш отец?
Я от волнения не могла ничего сказать и только утвердительно кивнула головой.
- Да-а-а, - протянул он задумчиво. - Хороший был паренек, добрый, отзывчивый. Пел нам песню своего отца "В парке Чаир распускаются розы". Мы его еще спрашивали, где находится этот Чаир, и он так красочно рассказывал про Крым, про море, читал стихи.
Николай Кириллович, задумчиво смотрел в одну точку, как будто видел картину из прошлого.
___________
* Н.К. Батаев умер в 2002 г.

- Он погиб на моих глазах. Это произошло поздней осенью 42-го, под Юхновым. Мы с ним ночью находились в карауле. Было очень холодно, стояла странная, звенящая тишина, ни звука - ни с той, ни с другой стороны. И вдруг немцы начали массированный артобстрел. Саша сразу упал. Я к нему подскочил - он был уже мертв. Подбежали санитары и унесли его.
Николай Кириллович помолчал.
- Как же я раньше не догадался, что это ваш отец. Арская и Арская, а вот, как вы вспомнили про своего деда-поэта, так меня и осенило.
Такие встречи со свидетелями смерти близких на войне - редкий случай. Это просто подарок судьбы.

Мама еще оставалась в Ашхабаде и там получила известие о смерти отца - оно шло полгода. После этого она перестала вести свой дневник, последняя запись в нем сделана 1 марта 1943 г.
Дед Арский узнал о гибели сына, находясь в эвакуации. Говорят, что, услышав об этом, он потерял сознание."

Вопрос к знатокам военной истории  в Поугорье:
Неужели это то "Красное", что у деревни Побитой находилось? Тогда действительно какая-то  мистика получается.

[Дмитрий]

Похоронен 2 километра Западнее дер. Красное, Темниковского района, Смоленской области."

Вопрос к знатокам военной истории  в Поугорье:
Неужели это то "Красное", что у деревни Побитой находилось?

     Очень даже похоже:

                  - "2 км. западнее" - это как раз линия фронта по р.Воря ( см. карту)

                  - "ни звука - ни с той, ни с другой стороны. И вдруг немцы начали массированный артобстрел...." - все признаки позиционной войны, линия фронта которой и проходила по р.Воря.

[Павел]

Большое спасибо, Дмитрий.

[Старчак]

Здравствуйте! У кого нибудь есть карты или описание высоты 238 в д. Анисово или Анисово - Городище, Кировского района, Калужской области. У меня есть там знакомые , они говорили были там были  немцы, но никто не слышал о высоте 238. Где она находится на карте?

[Виктор Юрьевич]

Здравствуйте! У кого нибудь есть карты или описание высоты 238 в д. Анисово или Анисово - Городище, Кировского района, Калужской области. У меня есть там знакомые , они говорили были там были  немцы, но никто не слышал о высоте 238. Где она находится на карте?

Здравствуйте!
Хотел было выложить для Вас карту, НО... забыл как это делается!

[Лука]

. . . Слышал историю от бабушки Зои из Климова, про её отца. Ему было около 50 лет. При сборе оружия для партизан его сфотографировал фин и предьявил обвинение в пособничестве. Его и 11 чел. из Рупосово расстреляли и сожгли вместе с ещё живыми в сарае. Это по поводу могил. К немцам местные не в особой претензии, а вот фины отличались особым злобством.

По поводу отсутствий зверств со стороны немцев не соглашусь.
Немцы сожгли всех жителей деревни Приселье. (Рядом был аэродром подхвата.)

  По Приселью- Бобовище.. ваша инфа не верна..Я лично раговаривал с бабулькой от туда родом. На против.берегу Угры партизаны подстрелили немеца.- солдата..В наказание   и были сожжены дома, местные жители умоляли не сжигать дома..( была суровая зима) , немцы позволили жителям забрать свои вещи.. и уйти.Кто мог перебрался к родне, многие зимовали в землянках в Понизовье и  и рядом с Приселье..( следы их сохранились )  А " Аэродром" никогда ни кем не использоваля и был отсыпан щебнем  ( если капнуть-он на месте..)  еще в 40м году  местными колхозниками.(леса там не было) и не использовася,по причине полного отсутствия дорог..Немцы создали аэродром в близи деревни Медведево- Ивашутино..

[Старчак]

Карту можно выложить  Виктор Юрьевич! Возьмите и в цитате в дополнительных опциях выбирете вложение. Вложите карту из своего компа и добавьте на сайт или в личку.

[Константин]

C сайта "Этномир": Вы не можете просматривать ссылки Зарегистрируйтесь или Введите логин

Свидетельствует Сергей Прокофьевым Данилов (1925 года рождения)
Я бывший житель деревни Рупосово Знаменского района Смоленской области. Теперь проживаю в деревне Стененки Климовского сельсовета.
Во время фашистской оккупации нашей территории и окружения советских войск в 1941 году у моих соседей Войненковых в деревне Рупосово появился старший лейтенант Николай Федорович Лобарев, который довольно быстро сумел организовать партизанский отряд «Гроза». В его состав входило около 100 человек. Туда вступил я, а также много наших деревенских людей.
Отряд занимал деревни Рупосово, Староселье, Новая Лука, Старая Лука, Песьково, Борисенки, совхоз «Кобелево», Буслава, Н. Михайловка, Хохловка, Б. Василево, Синиково, Костюково и др.
Мне неоднократно приходилось сидеть в засадах у деревень Хохловка и Н. Михайловка. Однажды, когда я и другие партизаны были в церкви у деревни Рупосово, немцы предприняли наступление. Нас спасли толстые церковные стены, и тогда от наших пуль полегло свыше 300 немецких солдат. Но к вечеру боеприпасы подошли к концу, и пришлось отступать к деревне Староселье. Когда же через несколько дней нам доставили боеприпасы из 33-й армии генерал-лейтенанта М.Г. Ефремова, то мы отбили у немцев Рупосово и старую церковь. Партизаны нашего отряда выполняли задания 33-й армии по разведке.

Весной 1942 года партизанский отряд «Гроза» вместе с бойцами 33-й армии неоднократно вступал в бой с превосходящими силами противника. В лесу между деревнями Песьково и Шипырево я и партизан С. Данилов а также группа бойцов 33-й Армии в количестве около 50 человек попали к немцам в плен. В 1943 году с большой группой гражданского населения я был отправлен в Италию, где во время перехода мне удалось уйти из колонии.
После почти месячного скитания на чужбине я попал в 8 «А» бригаду партизан имени Джузеппе Гарибальди. Осенью 1944 года нашей бригаде довелось участвовать в освобождении небольшого городка Шамперо.

Свидетельствует Анисья Ефимовна Сичина
Мне довелось в декабре 1941 года вывозить на лошади из села Климов Завод за Юхнов одного военного, Степана Ивановича Мартышкина, проживающего в поселке Полотняный Завод. После войны он остался жив и очень благодарил меня за помощь в своем спасении.

Свидетельствует Егор Михайлович Христофоров
Я был партизаном отряда «Смерть фашизму». Мы держали оборону со стороны деревень Шумихино, Греково и Ступники, где были немцы.
Наш отряд был в подчинении головного партизанского отряда Жабо, который базировался в деревне Желанья. Командовал нашим отрядом бывший секретарь райкома КПСС Знаменского района Зимонин.

В марте 1942 года я обморозил ноги и меня, из деревни Пожошки привезли на лечение в санчасть 33-й армии в деревню Буславу. В это время там лежало много больных тифом, обмороженных и сильно истощенных солдат 33-й армии. Врачи сделали мне перевязку и отправили обратно в Пожошку.
20 марта 1942 года немцы заняли эту деревню, и мне пришлось уйти в Якимцево. Там я около месяца прожил в бане, а потом как местный житель вернулся в село Слободка.

[Семён]

Из семейного архива..   Вы не можете просматривать ссылки Зарегистрируйтесь или Введите логин   Послевоенное детство

[Дмитрий]

Вот, интересные, красочные воспоминания очевидца ВОВ: Вы не можете просматривать ссылки Зарегистрируйтесь или Введите логин

Места хоть и не наши, но соседи. И то что он рассказывает, лично слышал подобное от своих однодеревенцев кто застал войну. 
 
И мысли такие у автора:

И мне хочется, чтобы будущее поколение, в частности мой сын — знало, как мы жили и через что прошли. Не хочется, чтобы пыль забвения ложилась на нашу боль, на наши слезы. Ради этого я терзаю перо и бумагу, вновь переживаю войну, нервничаю, плохо сплю ночами.
  Проходят годы — мы становимся богаче и... капризнее. Чем больше имеем, тем больше хочется. Завидуем друг другу, раздражаемся по пустякам. Да, по пустякам. Потому что все наши нынешние хлопоты и переживания — ничто в сравнении с тем, что нас ждет, если грянет новая война. Даже минувшая Великая Отечественная покажется детской игрой в солдатики...

[Дмитрий]

Вот ещё интересные воспоминания: Вы не можете просматривать ссылки Зарегистрируйтесь или Введите логин

[сашок]

Зачитался книгой на полдня!!

[Дмитрий]

Зачитался книгой на полдня!!

    Да - очень увлекательно, интересно написано.    А одновременно с прочтением, в Интернете можно посмотреть карты, фото с описываемых мест, отчёты туристов.  

  Местодействия - Украина, поражаешься как повторяется история сегодня. Язык ( мова ) - всегда там оказывается был больным вопросом, паранойя какая-то...

25 апреля 1942 г
Вот, например, случай в школе. Директор привязался к одному из учеников, поляку, за то, что тот разговаривает в школе со своими товарищами по-польски. В это время встает с задней парты такой «патриот» и провозглашает:
 — Та в нас тут є ще i такi, що по-московському розмовляють.
Это касалось меня и нескольких товарищей — русских, мы занимаем отдельный уголок. Вот — нынешняя школа. Тяжело жить, тяжело.

28 апреля 1942 г
В правилах нашей школы записано (конечно, по-украински ): «В школе и всех общественных местах ученики могут употреблять только украинский, а в исключительных случаях — немецкий язык». Именно на эту тему у меня был сегодня очень приятный разговор с нашим Сойко.
  — Мене поiнформовано, що ви на теренi школи демонстративно вживаєте росiйськоi мови (это было сказано довольно спокойным тоном). Тут Мсковщини нема i не буде! (По-видимому, начиналась истерика. ) Я не потерплю на теренi школи жадних демонстрацiй!! (Он грохнул кулаком по столу). Потом буря стала понемногу стихать. Конечно, он пообещал выкинуть меня из школы и т.д. Я все время молчал. Меня занимал вопрос, кто же это так хорошо «поiнформував» его.
  Но вот он стал читать эту статью из правил школы: можно употреблять лишь украинский, а в исключительных случаях — немецкий язык.
 — Якщо позволить знання, — последнее было сказано презрительным тоном, с явной насмешкой. Поэтому я не замедлил ответить:
 — Позволить.
Теперь наша компания «в школе и всех общественных местах» калечит немецкий язык.


Что сегодняшняя "евроинтеграция" Украины, что тогдашняя - похожесть поразительная. И снижение уровня образования в постсоветское время - не случайно.

  Вначале была гимназия, и просуществовала она лишь несколько недель. По-видимому, чёткая установка появилась тут достаточно оперативно: средняя школа, как первая ступень формирования интеллигенции, независимо от её «окраски», не нужна, более того — вредна. «Культура», в меру надобности, будет поставляться из Германии, её носителями будут немцы. Задача местных жителей — быть исполнителями воли представителей высшей расы. Для этой роли достаточны грамотность и профессиональные навыки. Подобными соображениями диктовалось, вероятно, разрешение открыть начальные, ремесленную, торговую школы в Кременце. Однако просуществовали и они лишь несколько месяцев. К осени сорок второго, с прекращением игры в самостоятельность и эта форма образования была свёрнута. Правда, далее к западу, на землях бывшей Галиции , школы функционировали исправно: здесь сильны были антироссийские ( не антисоветские, заметьте ... ) настроения, культивировавшиеся, в частности, униатской церковью, и взращённые на такой основе для будущего хозяйствования на «восточных землях» местные кадры представлялись, видимо, приемлемыми.


Спектр политических взглядов был в тех местах чрезвычайно богат. Здесь жили украинцы, евреи, поляки, русские, чехи, немцы... И не просто украинцы, поляки, русские, а самостийники — оуновцы, либералы — просвитники, интернационалисты, пилсудчики, пепеэсовцы и пепеэровцы, монархисты , англо — и франкофилы, и красные, и просто обыватели всех национальностей, для которых основным критерием приемлемости существующих порядков были: наличие в лавках товаров первой необходимости, устойчивость цен и ночной сон, не нарушаемый грохотом в дверь.
Соседи о соседях знали всё.
А частые смены власти приучили к взаимной терпимости: сегодня я «капну» на соседа слева, а завтра сосед справа «капнет» на меня ?..